От ведьмы слышу! - Страница 52

Я вышла из директорского кабинета, на прощание улыбнулась Зоечке, остановилась на мгновение перед дверью рубки, в которой не одну сотню ночей выступала в прямом эфире с забавным дем-джеем по кличке Кент…

Впрочем, сентиментальные воспоминания мне сейчас ни к чему. Особенно после того, что я выслушала от вампира, краснея, как школьница.

Не хотите, чтобы я разобралась?! Черт с вами! Горите вы этим самым пламенем!

Я уехала из студии «Ёж-радио» совершенно расстроенной.

Авдей, как верный и любящий супруг, не спал, ждал, с какими вестями вернется жена. Увидел мою мрачную физиономию и сказал:

— Давай ты сначала чаю выпьешь, а?

— Авдей, ты знаешь, он кто?! Нет, вообще, кто ему позволил так со мной разговаривать?! С истинной ведьмой! Не мое это, значит, дело! Мне, значит, никогда не понять их стремлений и вкусов! Ах, какая кастовость, скажите пожалуйста! Аристократы духа! Трупоеды проклятые!

— Вика, успокойся…

— Я абсолютно спокойна!!! Все! В моем доме больше о вампирах — ни слова! Это приказ! Пусть они хоть все сгорят, меня это не интересует!..

Запрет на разговор о вампирах продержался ровно до следующей ночи. Потому что на следующую ночь к нам в дом явилась, рыдая и трепеща, как лист иудина дерева, миловидная дамочка, назвавшаяся Марго Блумсберри-Пальцевой. Едва мы открыли ей двери, как она упала передо мной на колени, несколько картинно заламывая руки:

— Умоляю, спасите меня! Спрячьте меня в вашем доме!

Спрятать мы ее не спрятали, а в гостиной пристроили. Марго всхлипывала и жевала таблетки адонис-брома как карамель.

— Чем я обязана вашему визиту, Марго? — холодно воззрилась я на супругу вампира Пальцева. — Кажется, до сего момента мы не встречались…

— Спасите меня! — опять повторила она. Пугливо осмотрелась по сторонам и сообщила душераздирающим шепотом: — Они сожжены.

— Кто?!

— Мой муж и дети. Нынче вечером. В гробах…

— …Которые словно взорвались изнутри? А где были вы на момент их кончины?

— Я… охотилась, — потупилась дамочка.

Ненасытная!

— Вы знаете о разговоре, который был у меня с вашим мужем?

— Да.

— Вы поэтому ко мне прибежали?

— Да! Потому что я поняла: это действительно месть! Того самого несчастного племени…

— И вы считаете, что я смогу защитить вас от этой мести?

Марго съежилась в кресле и прошептала:

— Я принесла видеокассеты. Может, это прояснит ситуацию…

* * *

Это было красиво. Дельта реки заросла широколистными экзотическими растениями, мерно колыхавшимися от легкого ветерка. В сумерках было видно, как среди зарослей травы и кустарника мелькают крупные, опалесцирующие светляки.

Сразу за небольшим перелеском начиналось селение племени мошешобо: глинобитные невысокие домики, крытые соломой, меж домиков — длинные палки на высоких распорках. На палках развешено серое длинное волокно, похожее на космы Бабы-яги.

— Из этого волокна женщины-нгуни плетут великолепные циновки. У меня есть одна дома… — шепотком поясняет Марго.

Мы смотрим с ней видеоотчет о пребывании четы вампиров Пальцевых в богом забытом африканском племени. Мое семейство спит (либо делает вид, что спит), поскольку полночь миновала и нормальным людям надобен законный отдых.

Только ведьмы вроде меня вынуждены сидеть без сна и выслушивать путевые впечатления вдовы неосмотрительного вампира.

— А вот это их вождь, — показывает Марго на высокого чернокожего мужчину в эффектном костюме из пальмовых листьев. Мужчина приветливо улыбается в видеокамеру. Что-то говорит гортанным голосом…

— Его зовут Мошеш. Он приглашает нас отдохнуть у костра, — комментирует Марго.

— Вы оставили вождя в живых? — поджав губы, спрашиваю я.

Марго делает вид, что не слышала моего вопроса. Ясно.

— Вы появились в племени с заходом солнца, так? — Я упряма в своем расследовании. В конце концов, эта женщина сама ко мне пришла и попросила убежища. Я должна знать, кого укрываю. И от чего.

— Да, с заходом солнца, — нехотя отвечает Марго. Теперь на экране только звездное небо с яркими до неправдоподобия звездами.

— Значит, ночью вы охотились в племени, которое предоставило вам кров, а с рассветом уходили… Куда?

Марго удивляется моей недогадливости:

— Неподалеку от селения есть кладбище. Земля кладбища считается у туземцев священной, поэтому из племени там никто не появляется. Только если случаются похороны…

Понятно.

— Ну, вы просто молодцы, господа, — говорю я. — Осквернили своим присутствием святыню племени. Нарушили законы гостеприимства, потихоньку питаясь добродушными туземцами. Да за любое из этих преступлений снимают кожу заживо и еще говорят, что ты легко отделался! Я не удивлюсь тому, если окажется, что нгуни действительно вам мстят. Странно только, что они не сожгли вас еще в Африке.

— Закон нгуни не позволяет им причинять пришельцу вреда, пока он на их земле…

Я зло прикусываю губу и смотрю на экран. Гологрудые туземочки с ласковыми коровьими глазами танцуют вокруг костра и подбрасывают вверх крупные белые цветы, похожие на магнолии. Танец в честь гостей. Предсмертный танец жертв.

— Сколько вы там пробыли?

— Две недели.

— Сколько человек в селении?

— Около сотни, наверное. Мы не считали.

— А скольких вы оставили в живых?

— Вика, пожалуйста, не задавайте мне таких вопросов.

— Я буду задавать вам такие вопросы, — хладнокровно говорю я. — Не нравится — выметайтесь из моего дома. Я вас не звала. Перед вами у меня нет обязательств. Я была связана обещанием только с Романом Кадушкиным, но его просьбу я выполнила: теперь я знаю, что за Сила стала причиной его гибели и кто повинен в том, что эта Сила свирепствует в Москве. И если Сила в ближайшее время уничтожит Мастера московских вампиров, а вы все еще будете прятаться от расплаты, вам придется иметь дело не со мной. А с вашими клыкастыми… собратьями.